Автор: какаобище
Бета: обкакер
Персонажи: Какаши/Обито, Минато, Рин
Жанр: драма, романс, юмор
Рейтинг: R
Предупреждение: Это первый фанфик какаобища, не судите сторого, потому что он ранимый
читать дальше
7 глава
Закутавшись в одеяло и полотенца, как в кокон, Обито то и дело ворочался и ёрзал в кровати, не находя себе места. Время от времени к бешено скачущим мыслям добавлялся страх разбудить Какаши, но он быстро проходил, уступая место другим, куда более пугающим, раздумьям. Учиха уже не задавался вопросом, что это сейчас произошло, даже он не был настолько туп, и он не загадывал, что будет дальше, по той же причине. Прямо сейчас Обито был ошеломлён мировой несправедливостью. Как это так может быть? Он любил Рин, Рин любила Какаши, а Какаши… Какаши, в свою очередь, любил его. Оставалось только во всём этом разобраться. В одночасье на голову Обито навалилась галдящая толпа из пугающих и странных мыслей, большинство которых было ему совсем не по нраву. Любит ли Рин Какаши? «Конечно же, да», - так и хотелось ответить ему. Но… Два взгляда в прошлом месяце, три в этом, периодически звучащая фраза о том, что у него впечатляющая чакра и забота о его здоровье… Рин крутится как белка в колесе и, похоже, ей это нравится. Так любит ли она Какаши? Нет ответа. А сама она не признается, если не сделала этого до сих пор. Хотя… такому как он пойди признайся, вряд ли он хоть взглядом удостоит. А Обито так хорошо знакомо это чувство отчуждения. Думая об этом, Обито прятался от куда сильнее страшивших его размышлений. Что-то не давало ему задать себе следующий, куда более важный для него вопрос, который в какой-то момент он всё-таки проступил сквозь гомон других мыслей. Любит ли он Рин? Обито с опаской про себя проговаривал эти слова, и каждый раз от этого ему щемило сердце, в животе как будто что-то ухало, и по телу разливался холод. Любит ли он Рин? Сколько раз уже несчастный Учиха увязывался за ней до дома? Но ещё больше раз слышал отказ. И ещё чаще слышал его же, даже не успев задать вопроса, не успев предложить, не успев подойти достаточно близко, чтобы заговорить. Обито всегда был рад видеть Рин, готов болтать с нею часами и маниакально жаждал любого её внимания. Но, если задуматься, кто такая Рин? Обито недавно узнал совсем немного о Какаши, после чего тот предстал перед ним совершенно другим человеком. Даже не важно, что другим, главное - что человеком, а не заносчивым холодным пугалом. И этот человек теперь отчаянно нравился Обито, но он боялся это признать. А что Рин? Какая она? Что Обито о ней знает? Едва ли что-то интересное. Он не мастер слежки, да и никогда не подумал бы следить ни за кем без его согласия, если речь, конечно, не шла о враге. Поэтому знал он лишь то, что ему показывали. Очень мало. И кого он, получается, любил? Настоящую Рин, о которой не знал практически ничего, или ангелоподобный образ милой девочки, ещё при поступлении в академию обратившей на него внимание? Обратившей внимание или просто удостоившей взгляда? Подарившей ему тот единственный взгляд, в котором он так нуждался. Доказательство его существования. А вместе с ним веру в себя и надежду на будущее. И любовь к той маленькой девочке, которой уже давно нет… Любит ли он Рин?
Обито снова перевернулся на другой бок и уставился неподвижным взглядом на белобрысую макушку мирно посапывающего Хатаке. Выходит, что во всей этой ситуации не врёт только Какаши. Эта мысль холодными спицами пронзила мозг Учихи. Но если он действительно любит Обито, если это не злая шутка, не какая-то жестокая игра, то за что? На кой ему сдался жалкий неудачник Обито? Он скорее бы поверил в коварный умысел Хатаке, ведь привык воспринимать его именно таким. Но чем дальше, тем меньше коварства оставалось в образе Какаши для Обито. Оно как будто откалывалось огромными кусками, обнажая настоящего Хатаке – бездомного волчонка, который отчаянно пытается понравиться, пригреться, боится возвращаться домой и, наверное, только и ждёт, чтобы его попросили остаться. Ведь всякий раз, услышав именно эти слова, Какаши сразу как будто успокаивался и расслаблялся, втягивал иглы, а его чёрные глаза становились самыми счастливыми, какие Обито только доводилось видеть в своей жизни.
Какаши тихонько засопел во сне и повозился в одеялах, шум вывел Обито из задумчивости, и он глянул на часы. Уже полчетвёртого, как время летит! Учиха помнил, что через полчаса нужно будить Хатаке и поить его синей настойкой. Всё-таки есть польза от бессонницы: не надо продирать глаза от назойливого пищания будильника, выковыривать себя из-под одеяла и на подламывающихся от озноба ногах семенить по холодному полу. Обито сел на кровати и замер, не сводя взгляда с циферблата часов.
* * *
- Просыпайся, эй, - Обито легонько потряс Какаши за плечо.
Было очень жаль его будить, Хатаке сладко сопел во сне, снова уткнувшись лицом в подушку, тощий и всклокоченный. Он неохотно приоткрыл глаза, но в следующий момент весь подобрался и сел, уставившись на Учиху сначала напряжённо, но уже через секунду настороженность исчезла из его взгляда.
- Надо выпить сейчас, - Обито протянул Какаши стакан.
- Спасибо, - хриплым со сна голосом проговорил Хатаке, забирая ёмкость.
Он слегка тряхнул головой, как будто отгоняя остатки сна, и только затем выпил настой. Повертев немного стакан в руках, Какаши поставил его рядом с собой, но тот не устоял на мягком одеяле и упал на бок. Хатаке быстрым движением схватил стакан, виновато глядя на Обито, и дёрнулся было к краю кровати, но Учиха, до этого засмотревшийся на возню друга, забрал злосчастную посуду и унёс на кухню.
- Не вставай, - на ходу бросил он. – Ты должен отдохнуть к утру.
- А как же ты? – спросил Какаши, возвращаясь в уже обустроенное в одеялах логово.
- Я постараюсь, - без уверенности в голосе пробормотал Обито.
- Так дело не пойдёт, ложись, - Какаши немного отодвинулся, освобождая для Учихи место. – Ты о чём-то волнуешься?
Спрашивая это, Хатаке выглядел настолько невинно, что Обито впервые в жизни захотелось ему не то что вмазать, а въебать. Никакие проделки пугала не приводили его в такое бешенство, как этот простой вопрос. Но Учиха ничего не ответил и даже не потому, что был воспитанным, а просто потому, что не вываливать же на Какаши всё это бурлящее месиво из своей головы. Поэтому он только тяжело вздохнул и с опаской опустился на кровать.
- Обито, - позвал Какаши, но Учиха даже не шелохнулся. – Обито?
Какаши помедлил немного, пристально изучая напряжённую и подрагивающую под футболкой спину Учихи, но потом решительно придвинулся к нему и обхватил руками за плечи, как будто укрывая его собой. Он легонько поглаживал пальцами впадинку за ухом Обито, прижимаясь щекой к его затылку. Так прошло некоторое время, и когда Какаши почувствовал, что Обито наконец немного расслабился, он шёпотом произнёс:
- Пошли спать, - и легонько укусил его за ухо.
Обито дёрнулся, резко развернулся к Какаши, вцепился в него, что было сил, и замер. Снова просто замер, умоляюще уставившись в удивлённые чёрные глаза. Неужели всё может быть так просто? Неужели, можно просто взять и забыть годы погони за Рин? Неужели можно просто перестать считать Какаши засранцем? Неужели можно просто закрыть глаза и уткнуться лицом в его тёплую шею? И просто уснуть? Обито охватила паника, его пальцы сжались на плечах Хатаке так крепко, что что-то хрустнуло. Какаши положил свои ладони на его и наклонился к его лицу.
- Пойдём спать, Обито, - снова прошептал он, аккуратно разжимая пальцы Учихи.
В один миг тело Обито стало мягким, он кулём обвалился на колени Какаши и, обхватив его за пояс и уткнувшись лицом в живот, заплакал навзрыд. Хатаке пытался привести его в чувства, звал его, тряс за плечи, но Обито не унимался. Какаши вздохнул и погладил его по волосам:
- Я не знаю, о чём ты думаешь, - прошептал он. – Но, что бы это ни было, я буду тебя защищать.
* * *
Они заснули только под утро. Обито так ничего и не сказал, он не переставал плакать, утыкаясь в грудь Какаши и судорожно цепляясь за него пальцами, а тот гладил его по голове и спине, пытаясь попутно как-нибудь утереть его лицо полотенцем и утешал всеми словами, которые только приходили на ум. Водоворот мыслей захлёстывал Учиху, лишая дара речи, а на смену ему приходил стыд за то, что он в слезах и соплях льнёт к Хатаке как слепой котёнок. Неужели всё может быть так просто?
* * *
Солнце уже поднялось, когда они проснулись. Его яркие лучи разбудили Обито, он заворочался и обнаружил себя лежащим на коленях у Какаши, который спал сидя, облокачиваясь на ворох одеял. Хатаке почувствовал движение и открыл глаза. Он поддержал Учиху, когда тот неловко попытался подняться.
- Всё хорошо, - проговорил Какаши, прижав Обито к себе. – Всё хорошо.
Бросив взгляд на часы, Обито понял, что всё вовсе не хорошо. Они проспали и до тренировки оставалось совсем мало времени. Он вскочил с кровати, едва устояв на ногах. Бессонная ночь и недавняя истерика давали о себе знать.
Собирались они впопыхах, перед выходом Какаши опрокинул в себя остатки настойки и клятвенно заверил Обито, что бок уже совсем не болит. Поэтому до полигона они добирались по крышам домов так быстро, как только могли.
* * *
Сегодня на тренировочной площадке было многолюдно. Здесь, казалось, собрались все. Обито сразу заметил зеленеющего своим трико задаваку Гая, улыбающихся Куренай и Асуму, зубоскалку Анко, Генму, Райдо, Котетсу, Ибики, – кого только не было. Но все были заняты друг другом, стремясь наговориться перед тренировкой, обещающей быть необычной. Среди толпы ребят Учиха наконец заметил и Рин, но не рискнул приближаться, потому что она была окружена своими приятелями, которые никогда его не жаловали. Тенью за Обито скользил Какаши. Он выбрал такую позицию явно не просто так. Несмотря на внешнюю холодность и невозмутимость, Какаши, видимо, побаивался людей, а в особенности – Гая. Но это и немудрено. Ведь Гай даже не человек, а необузданный поток высвобожденной чистой энергии. Такой может обращать в прах города и страны, а от тощего невыспавшегося Какаши не оставит и следа, если заметит.
- Что, думаешь, сегодня будет? – тихо спросил Обито, автоматически пытаясь уцепиться за рукав Хатаке.
- Не знаю, - ответил тот, обводя взглядом присутствующих.
- Я боюсь, - пробормотал Учиха.
- Я рядом, - Хатаке прищурился. – Смотри, сенсей идёт, - он кивнул головой в сторону входа на полигон.
* * *
Минато приказал всем построиться и теперь вышагивал перед шеренгой с таким важным видом, что казалось, что он вот-вот лопнет.
- Дети! – вещал учитель. – Сегодня нам предстоит не обычная тренировка, а очень важный боевой практикум!
По колонне прокатился шёпот.
- Тихо, - призвал к порядку Минато. – Сегодня вы разобьётесь на команды и вступите в противостояние! Сейчас я оглашу порядок схваток и после получасовой подготовки приступим.
Обито ссутулился и исподтишка покосился на Какаши, тот выглядел безразличным и, как обычно, даже не смотрел на сенсея. Стараясь не привлекать внимания, Обито огляделся по сторонам и заметил, что взгляды всех остальных ребят прикованы к Минато, который уже начал зачитывать список предстоящих боёв. Обито стало по-настоящему страшно. Всё снова смешалось в его мыслях. Он боялся, что в своём состоянии обязательно напортачит, не сможет защитить Рин, ошибётся, подставит под удар Какаши, подставит команду, да ещё и все эти люди! Обито поёжился. Зачем они все здесь? Почему именно теперь? Он не верил, что не случится ничего, что может привлечь их внимание. Всех их. К нему одному. Учиха схватился за голову.
- Обито. Обито! – звонкий голосок Рин вырвал его из цепких лап воображения. – Идём скорее, нельзя медлить. Мы хоть и будем сражаться в самом конце, но мне нужно подготовить все медицинские техники и средства первой помощи, а вам с Какаши следует хорошо размяться. Мы же не можем подвести сенсея!
Учиха слышал её слова как будто через густой туман. Он улавливал звуки, но не мог понять смысл сказанного, когда крепкая рука схватила его за плечо и практически потащила к краю площадки. Ноги двигались сами собой и ужасно заплетались. Обито повернул гудящую голову и увидел Какаши. Тот смотрел вперёд и уверенно вёл Обито за собой, подальше от шумной толпы.
* * *
- Слабак, - торжествующе заверещал Гай, отвесив Обито пинок в спину.
Учиха упал лицом в траву, успев лишь краем глаза уловить над собой быстрое движение. Следом послышался металлический лязг, несколько глухих ударов, быстрый вздох Какаши и крик Гая. Удары снова сменились лязгом. Обито попытался встать. Со второй попытки ему удалось подняться на руках. Он сбросил оцепенение и увидел, как Хатаке парирует молниеносные удары Гая и пытается атаковать его кунаем. Обито уже собрался броситься на подмогу, когда совсем рядом с ним появился Асума и мгновенно сложил печати ветряной техники. Обито использовал подмену и из прыжка направил в Асуму технику мощного огненного шара. Тот чертыхнулся, уклоняясь от атаки, и отступил к Гаю; уже в следующую секунду Асума нанёс Какаши сильный удар в спину, а Гай использовал удар лотоса, чтобы добить упавшего на спину Хатаке. Рин была под действием иллюзии Куренай, поэтому о своевременной медпомощи и речи идти не могло. Как это получилось, Обито сейчас даже думать не хотел.
Противники подступали к Обито, когда он использовал земляной щит, чтобы выиграть немного времени и отвести их дальше от Какаши, уже начавшего приходить в себя. Хатаке сплюнул и перекатился на живот. По его губе стекала тонкая струйка крови. Он посмотрел на Обито, и в этом взгляде читалась досада. Минато-сенсей запрещал Какаши применять самостоятельно разработанную им технику стихии молнии, и сейчас он не мог ослушаться, ведь учитель наблюдал за боем. Но без неё они однозначно проиграют. Обито сделал шаг назад и послал в Гая и Асуму ещё несколько огненных шаров, но противники успешно избежали его атак и напали вдвоём.
- Стоп, стоп, стоп! – закричал Минато, выбежав на боевую площадку и замахав руками. – Победа команды Асумы!
* * *
Как только выступили все команды, Минато как-то слишком поспешно всех похвалил, потом отчитал, потом похвалил ещё раз и, выхватив из-под дерева какой-то свёрток, быстро ретировался, сославшись на неотложные дела на этот раз не государственной, а мировой важности.
Обито сидел, прислонившись спиной к одному из поваленных деревьев возле площадки для тренировок с метательным оружием. В нескольких шагах стояла Рин, понуро склонив голову. А на пеньке неподалёку устроился Какаши, делающий вид, что старательно отскребает что-то от своей одежды.
- Эй, неудачник, - услышал Обито приглушённый голос Гая и понял, что обращаются к нему, но даже не пошевелился. – Ты оглох? – послышались нотки раздражения. – В глаза смотри, мусор!
Обито как-то помимо своей воли поднял голову и обомлел. Вокруг них с Рин столпились все ребята. Куренай быстро подошла, взяла Рин за руку и, приобняв за плечо, увела куда-то за спины парней.
- Встань, когда с тобой разговаривают, - Гай приблизился к Обито, глядя на него сверху вниз с неприкрытой неприязнью.
У Обито перехватило дыхание, он поднялся на дрожащих ногах, попытался отступить, но прямо за ним было поваленное дерево, и деваться было некуда. Асума тоже подошёл, схватил Учиху за грудки и тряхнул. Толпа сомкнула строй.
- Стой. Не трогай его, - скомандовал Гай, Асума отпустил Обито и приподнял бровь, повернувшись к бровастому.
Гай нырнул в толпу, а через некоторое время вернулся уже с Какаши, подталкивая того в спину. Хатаке выглядел практически невозмутимо, он лишь еле заметно оглядывался по сторонам, пытаясь оценить обстановку. Майто подвёл Какаши вплотную к Обито, их глаза встретились. Умоляющие и испуганные чёрные глаза Обито и тусклые угли глаз Хатаке.
- Давай, Какаши, - подначивал его Гай. – Из-за него вы опозорились. Врежь ему, - его голос дрожал от возбуждения. – Врежь, не жалей, он это заслужил.
8 глава
Какаши стоял неподвижно и смотрел в глаза Обито тем взглядом, который Учиха уже почти стал забывать как страшный сон. Тусклые чёрные глаза, чуть прищуренные, холодные и насмешливые буравили Обито. Он не мог больше видеть их, не хотел верить, что всё-таки это была просто игра, злая, гадкая, подлая подстава. Слишком долгая по сравнению с предыдущими, слишком рискованная и слишком жестокая. Учиха покосился в сторону, но и там не было ничего, что могло бы дать хоть малейшую надежду. Толпа подростков стояла плотным строем, и все они напоминали стадо, нет, стаю. Злую, всклокоченную, голодную стаю. Они вскидывали головы, открывали рты, размахивали руками, и, кажется, все они кричали: «Врежь! Врежь! Врежь!» Обито не был уверен, правильно ли он слышал, потому что их крики сливались в единое рокочущее и ужасающее карканье. Они были похожи на падальщиков, ожидавших, когда хищник убьёт свою жертву, чтобы причаститься к его добыче. Они все ждали удара Какаши. И не смолкали ни на миг.
«Вороньё», - пронеслось в мыслях у Учихи.
- Ага, - почти шёпотом отозвался Какаши, и тогда Обито понял, что произнёс это вслух. – А я пугало.
Дальше всё произошло невероятно быстро. Обито сначала услышал пронзительный стрёкот, а лишь потом заметил, что правая рука Хатаке объята сверкающей молниевой чакрой. Тот быстро развернулся и, шумно выдохнув, кинулся на Гая, сбил его с ног и протащил через всю толпу. Ещё пару секунд назад такие грозные, юные шиноби отскакивали кто куда горазд, визжа, ойкая и падая. Хатаке с размаха пригвоздил Гая к толстому дереву и полоснул райкири всего в паре миллиметров от его щеки. Ствол дерева заскрежетал и медленно накренился, перерубленный.
Кое-кто предпочёл под шумок бежать с полигона, но несколько человек, в том числе Асума, Ибики и Генма, не собирались уходить. Эти трое стремительно надвигались сзади, набегу складывая печати. Какаши оказался проворнее. Он ушёл от их атак и использовал земляную преграду, чтобы разделить противников. На стороне Хатаке было очевидное преимущество: он был меньше и юрче любого из них, а если прибавить к этому его скорость и ловкость, то исход схватки был предрешён. Единственным, кто мог бы составить Какаши конкуренцию, был Гай, но он сидел под срубленным деревом, трясясь всем телом и сдвинув колени, как школьница. Казалось, что он увидел чудовище и каким-то неведомым образом уцелел.
Обито так и стоял, наблюдая за Какаши. Тот быстро повалил Ибики и Генму, лишь с Асумой пришлось повозиться, уклоняясь от ветряных лезвий, однако в итоге был повержен и он. Но этого Хатаке было мало. Он молча хватал своих уже не сопротивляющихся противников и продолжал бить, затем отбрасывал очередного, как наполненный опилками мешок, и кидался к следующему, стоило тому лишь пошевелиться. Когда Гай наконец подал признаки жизни и зашебуршал под деревом, пытаясь подняться, Какаши бросился к нему, повалил навзничь и бил головой о корни, пока тот снова не перестал шевелиться. За всё это время Хатаке не сказал ни слова, не издал ни звука и ни разу не посмотрел на Обито. Закончив, он сел рядом с неподвижным телом Гая и привалился боком к поваленному куску древесного ствола.
- Ах ты ублюдок! – Изумо появился, как чёрт из табакерки, и рванулся к сидящему на земле Хатаке.
Тот почему-то не вскочил и не принял бой, а когда Камизуки набросился на него с кулаками, неестественно завалился на живот, принимая удары. Внезапно Учиха вышел из ступора и бросился на подмогу. На бегу он сложил печать, но огненный шар с гулом разбился о землю под его ногами, когда Обито получил увесистый подзатыльник от неожиданно напавшего сзади Котетсу. Тот использовал в бою массивную булаву и, воспользовавшись временной дезориентацией противника, принялся наносить ею мощные прямые удары. Обито не мог увернуться, он практически не соображал от боли, но в какой-то момент, снова увидев безвольное тело Какаши, подрагивающее под напором атак Изумо, Учиха как будто открыл второе дыхание. Он перестал ощущать что-либо, боль не мешала протянуть руку и перехватить оружие противника. Котетсу попытался продавить блок, резко толкнув булаву, но это было бесполезно. Обито использовал катон, который легко достиг неповоротливого Хагане, тот с криком схватился за лицо, выпустив оружие из рук. Обито подобрался ближе и серией коротких ударов вырубил уже почти не сопротивляющегося чунина.
- Не трогай его, - прорычал Обито, накинувшись на Изумо и повалив его на землю. Он бил его кулаками по голове, пока изо рта у Камизуки не брызнули капли крови, а глаза не утратили осмысленность. – Не трогай его, не трогай, не трогай его, - повторял Учиха, уже переставая понимать смысл собственных слов.
Вскоре всё было кончено. Обито трясло крупной дрожью, он медленно и с трудом поднялся с тела Изумо и, прихрамывая, подошёл к Какаши, который так и лежал под деревом рядом с потерявшим сознание Гаем. Учиха присел на корточки и тронул его за плечо. Ответа не последовало. Обито потряс Хатаке энергичнее.
- Какаши, - на глазах Обито навернулись слёзы. – Какаши! Пожалуйста проснись. Какаши!
Он обнял обмякшее тело Хатаке и прижал к себе изо всех сил. Обито судорожно перебирал его волосы и не переставал шептать его имя. Он не мог остановить слёзы, не понимал, что происходит, боялся отпустить, когда Какаши вдруг издал хриплый вздох и пошевелился. Он слегка отстранился от Обито, покачивая головой и щуря глаза.
- Какаши! – Учиха не сдержал радости.
- Всё хорошо, - прошелестел Хатаке и посмотрел на Обито.
Его глаза были абсолютно чёрными, без белков, и смотрели неподвижно. Учихе стоило немалых усилий сдержаться и не отпрянуть от этого жуткого зрелища. Это был не Какаши. Окровавленное лицо, всклокоченные волосы и эти демонические глаза, как будто глаза чудовища.
- Обито? – прошептал Какаши.
Учиха встряхнулся и наваждение прошло. Хатаке смотрел на него с беспокойством, лохматый, в надорванной форме и разукрашенный парой фингалов.
- Давай-ка валить отсюда, - он легко подтолкнул Обито в спину, поднимаясь и косясь на начавшего потихоньку шевелиться Асуму.
* * *
Мальчишки уже выбежали с полигона, когда до их слуха донеслись сдавленные крики и ругательства приходящих в себя сверстников. Надо было где-то спрятаться. Многие покинули тренировочное поле, когда заварушка только началась, и нельзя было даже предположить, где они теперь находились, кому и что могли успеть рассказать. Обито боялся думать о том, что сенсей Минато мог быть уже в курсе происшествия. Что тогда их ждёт? Как учитель поступит, когда узнает, что Какаши использовал запрещённую технику и даже не во время простой тренировки под надзором старшего, а в бою против союзника. В мыслях Обито пронеслись обрывки воспоминаний о том, как Какаши неистово колотил головой Гая по крепким древесным корням. Это нельзя было назвать боем с союзником. Учиха не знал, как это вообще можно было назвать. Как это всё назвать…
Они неслись по залитой солнцем тропинке между деревьев, всё удаляясь от тренировочной площадки, вдоль окраины деревни. Тут и там мелькали редкие заборчики, в отдалении виднелись крыши деревянных крестьянских домиков. Пробивавшиеся сквозь сочную зелёную листву солнечные лучи иногда слепили глаза Обито, он жмурился на миг и чувствовал на ресницах влагу. Какаши бежал немного впереди, Учиха не выпускал из виду его спину, периодически забывая смотреть под ноги и спотыкаясь. Но останавливаться было нельзя. Его воображение услужливо подкидывало картины ужасной погони, следующей по пятам, а где-то в животе ворочалось чувство смутного страха перед неведомым наказанием, которое уже готовит для них учитель. Обито даже представить не мог, в чём оно будет заключаться, но каким-то шестым чувством понимал, что оно будет ужасным.
Какаши резко свернул с тропинки в лес, Обито чуть было не пропустил его маневр, но вовремя спохватился и последовал за Хатаке. На бегу они молчали и Учиха проклинал эту тишину. Ничто не могло отвлечь его от непрекращающихся мыслей и страхов. Куда пропала с полигона Рин? Почему она так легко дала Куренай себя увести? Неужели она не понимала, что сейчас будет? Или понимала, но не хотела участвовать? Не хотела смотреть, потому что знала, что не сумеет помочь? Или… или не хотела марать руки? Обито фыркнул в сторону. Нет, Рин не могла так поступить! Она не могла бросить их с Какаши! Но… бросила. Влага на ресницах стала непереносимо жгучей.
Освещённый полуденным солнцем лес, свистящий в ушах ветер, сбившееся дыхание, слёзы по щекам и спина Хатаке – вот всё, что теперь было у Обито. Он был готов бежать так вечно, несмотря на пересохшее горло и горящие лёгкие, не обращая внимания на потянутую лодыжку и ещё напоминавшую о драке боль в затылке. Обито был готов следовать за Какаши любой дорогой, но больше всего он хотел, чтобы эта дорога вела в мир, где всё хорошо, где не существует и никогда не существовало оставившей их Рин, стыдливо отводящей глаза, недовольного сенсея Минато, озлобленных сверстников… Обито хотел, чтобы в мире, куда ведёт эта поросшая пахучей травой лесная дорога, был Какаши с блестящими чёрными глазами, которые никогда не потускнеют. Пусть даже он будет в маске. Всё равно Обито уже научился понимать, когда тот улыбается. Пускай там были бы и другие, только не похожие на голодное вороньё, чтобы Какаши больше не пришлось быть пугалом.
* * *
Внезапно Хатаке остановился. Задумавшийся Обито едва не влепился с разгона ему в спину. Перед ними раскинулся небольшой луг, окружённый со всех сторон высоченными деревьями. На лугу росла высокая трава, тут и там выглядывали красные и белые полевые цветочки. Среди травы одиноко торчало старое пугало в подобии клетчатой рубашки и брезентовом комбинезоне. Обито попытался унять отчаянно бьющееся сердце и срывающееся дыхание и услышал тихий щебет птиц сквозь шум густой листвы высоко над головой. Он посмотрел на Какаши. Тот медленно опустился на корточки, а потом уселся прямо на мягкую траву и обернулся к Учихе.
- Чего стоишь? - прищурился Хатаке. – Разве не хочешь отдохнуть?
Обито нерешительно подошёл и сел рядом.
- Где мы? – спросил он.
- Об этом месте никто не знает, - Какаши усмехнулся. – Тут только я бываю.
- А как ты его нашёл? – удивился Учиха.
- Я его сделал, - Какаши почесал затылок и уставился на пугало. Заметив, что Обито смотрит на него с молчаливым любопытством, он смущённо развёл руками. – По крайней мере этот тренировочный манекен сделал я. А луг тут так и был.
Обито засмеялся:
- Манекен? Это же пугало огородное!
- Сам ты огородный, - пробурчал Какаши с напускной обидой. – Мне было четыре года, и это был манекен.
- Четыре года? – тихо переспросил Обито.
Какаши вызывал у Учихи очень противоречивые чувства. Он производил впечатление машины, существовавшей только для бесконечных тренировок ради того, чтобы однажды стать орудием массового уничтожения. Сегодня во время происшествия на полигоне он был похож на озверевшее чудовище с помутневшими от злобы глазами, безжалостное и ненасытное. Но Обито знал, что под шкурой чудовища и под кожухом машины находится всего лишь этот тощий лохматый мальчишка с собачьими глазами. Который боится возвращаться домой. Которому некому залатать одежду. И некому накормить. И сказать что-то по-настоящему доброе тоже некому. Но несмотря на всё это, он отпугивал. Чудовищной шкурой и железным кожухом. Как пугало: две тонкие палки, на которые специально натягивают развевающееся по ветру тряпьё, которое будет отпугивать ворон. Обито не хотел быть вороной.
Поборов смущение, Обито подсел поближе к Хатаке и так решительно, как только мог, положил голову ему на плечо. Даже чуть прикусил щёку от напряжения. Он больше не будет бояться огородного пугала! Никогда. Какаши, кажется, еле слышно усмехнулся, приобняв Обито за спину.
- Что будет дальше? – прошептал Учиха.
- Не знаю, - беззаботно проговорил Какаши. – А что будет?
- А если… - Обито не договорил.
- Убежим, - Какаши повернулся к нему. – Вместе убежим. Да?
Обито кивнул. Только сейчас он понял, насколько доверяет Какаши. Учиха смотрел в его блестящие глаза и не мог оторваться, лишь продолжал кивать. Хатаке засмеялся и сжал Обито в объятиях, но вскоре отстранился и ухватил его за плечи.
- Обито, обещай мне одну вещь, - вмиг посерьёзнев, сказал Какаши. Учиха весь обратился в слух и по-прежнему не прекращал кивать (как же глупо это, должно быть, смотрелось!). – Обещай, что никогда…
- Никогда, - эхом отозвался Обито.
- Никогда. – Хатаке наклонился к нему. – Никогда больше не будешь меня бояться, кем бы я ни казался тебе.
- Никогда, - прошептал Обито в ответ.
Он взял Какаши за руку и только сейчас заметил, что она вся покрыта начавшими грубеть рубцами свежего ожога. Всё же его молниевая техника была несовершенна. Обито поцеловал содранные костяшки, Хатаке тихонько хихикнул и погладил его по голове. Обито видел на открытых участках тела Какаши, хоть их было не так и много, не только ожоги, но и ссадины, синяки, царапины и несколько довольно глубоких порезов. Про себя Учиха досадовал, что не знает ни одной медицинской техники и даже не имеет при себе аптечки. И зачем в команде медик, если его всё равно нет рядом, когда он так нужен? Да и есть ли эта команда? Есть они с Какаши, здесь, где-то в чаще леса. И Рин – где-то в деревне, возможно, с Минато-сенсеем или со своими друзьями, или с наставницей. Не всё ли равно.
Обито тяжело вздохнул. Какаши посмотрел на него внимательно, очень быстро стянул маску и, повалив на спину в мягкую шуршащую траву, поцеловал. Это был долгий поцелуй с лёгким терпким привкусом крови. Обито охотно отвечал Какаши и подавался к нему, отзываясь на каждое движение. Он снова не моргал, глядя в бездонные чёрные глаза, но в какой-то момент наконец нашёл в себе силы и зажмурился. Наваждение ушло, и Обито растворился в ощущениях. Ему было нестерпимо хорошо, когда жилистые руки Хатаке сжимали его плечи, ласкали шею и спину. Обито старался отвечать ему тем же, но вскоре только и мог, что льнуть плотнее и плотнее к Какаши, ощущая через одежду биение его сердца. Трава кололась и щекотала чувствительную кожу, когда Обито позволил снять с себя куртку. Какаши прижал Учиху спиной к столбу пугала и навалился сверху, не прекращая целовать. Обито протянул руки и легко прикоснулся к щекам Хатаке, тот поднял голову и уставился на него. Но теперь Учиха больше не был во власти его глаз и смог наконец увидеть полностью бледное лицо с прямым, чуть вздёрнутым носом и маленьким шрамом над тонкой верхней губой. Какаши смотрел немного удивлённо, если бы у него были собачьи уши, он бы наверное прижал их. Было видно, что ему не по себе, когда на него смотрят. Обито довольно зажмурился и зарылся пальцами в белые волосы Хатаке, прижимая его к себе.
- Ты боишься? - прошептал он еле слышно.
Какаши ничего не ответил, только тихо фыркнул ему в шею и улыбнулся, Обито почувствовал это кожей. Он легонько потрепал Хатаке за ухом и выдохнул:
- И я.